| Вторая инаугурационная речь Джефферсона Дэвиса при вступлении в должность президента постоянного правительства Конфедеративных Штатов Америки |
| НАЗАД |
|
22 Февраля 1862
Дорогие сограждане, сегодня, в день рождения человека, чаще всего ассоциирующегося с утверждением американской независимости, рядом с памятником, возведенным для увековечения героических достоинств его и его сограждан, мы собрались, чтобы начать работу постоянного правительства Конфедеративных Штатов. Мы надеемся, что это правительство и помощь Божественного Провидения позволят нам сохранить принципы наших отцов-основателей. Этот день, эти воспоминания и эта цель тесно связаны между собой. Со смешанными чувствами смирения и гордости я приношу, перед лицом народа и Небес, клятву, необходимую для вступления на столь высокий пост, на который призвал меня единодушный голос народа. Глубоко осознавая, что подразумевает такое выражение народного доверия, я еще глубже поражаюсь огромной ответственности этой должности и смиренно понимаю, что не достоин ее. В ответ на вашу доброту я с благодарностью принимаю ее, и могу только поклясться беззаветно посвятить все мои способности служению тем, кто избрал меня своим лидером. Когда длительная политика классового законодательства, направленная не на всеобщее процветание, а на разрастание северной части Союза, привела к войне против внутренних институтов южных штатов, когда догмы секционистской партии, заменившие собой положения конституционного соглашения, стали угрожать лишением штатов их суверенных прав, шесть штатов, вышедших из Союза, образовали конфедерацию для реализации права и выполнения обязанности учреждения правительства, которое бы надежнее гарантировало свободы, ради сохранения которых был образован Союз. Какие бы надежды не испытывали некоторые из нас на то, что вернувшееся чувство справедливости устранит опасность, угрожавшую нашим правам, и сделает возможным сохранение Союза в соответствии с Конституцией, эти надежды рухнули при столкновении с жестокостью и дикостью северных штатов в настоящей войне. Надежда даже самых стойких была разрушена продемонстрированным северянами пренебрежением к повсеместно уважаемым оплотам гражданской и религиозной свободы. Тюрьмы, наполненные заключенными, арестованными без суда и следствия; закон о неприкосновенности личности, действие которого приостановлено исполнительной властью; законодательные собрания штатов, контролируемые посредством заключения в тюрьму членов, чьи нескрываемые убеждения внушают федеральной исполнительной власти мысль о том, что список отделившихся штатов может увеличиться; выборы, проводимые под угрозой военной силы; гражданские должностные лица, мирные граждане и женщины, арестованные из-за собственных взглядов – все это демонстрирует неспособность наших недавних союзников организовать деятельность правительства, которое было бы так же свободно, либерально и человечно, как то, которое было образовано когда-то для нашего общего блага. В качестве доказательства серьезности нашего намерения сохранять наши древние институты, можно привести Конституцию Конфедерации и законы, принятые в соответствии с ней, а также факт, что, несмотря на все лишения, которые влечет за собой неравная борьба, с нашей стороны не было предпринято никаких действий, направленных на ущемление личной свободы, или свободы высказываний, свободы мысли или прессы. Суды продолжали работать, юридические функции полностью выполнялись, а все права мирных граждан соблюдались так же надежно, как если бы захватническая война не потревожила нашу землю. Народ штатов, объединившихся в Конфедерацию, убедился, что правительство Соединенных Штатов попало в руки секционистского большинства, которое не остановится перед тем, чтобы обмануть самое святое доверие с целью нарушить права, которые оно поклялось защищать. Они убедились, что дальнейшее пребывание в Союзе только продолжит жесткую дискриминацию, покорность которой идет вразрез с их благополучием и гордостью народа. Поэтому они решили разорвать эти связи и образовать новую Конфедерацию. Эксперимент, осуществленный нашими отцами при образовании добровольного Союза суверенных штатов для целей, оговоренных в торжественном соглашении, был извращен теми, кто, почувствовав свою власть и забыв о правде, решили, что единственным законом является их собственная воля. Правительство перестало отвечать задачам, для которых оно было предназначено и создано. Чтобы спастись от революции, неуклонно стремящейся подчинить нас деспотизму большинства, чтобы сохранить дух и форму системы управления, самой многообещающей и наиболее подходящей, как нам кажется, для наших условий, мы решили образовать новый союз, состоящий из штатов с едиными интересами, политикой и мироощущением. Верные нашим традициям мира и любви к справедливости, мы отправляли своих представителей в Соединенные Штаты с предложением честно и по-дружески уладить все вопросы государственного долга и собственности, которые могли возникнуть. Но правительство в Вашингтоне, не признающее наше право на самоуправление, отказалось даже выслушать любые предложения о мирном разделении. После этого ничего не оставалось, как готовиться к войне. Первый год нашего существования стал самым насыщенным событиями в истории этого континента. Было образовано новое правительство, и был запущен механизм управления территорией площадью более семисот тысяч квадратных миль. Великие принципы, ради которых мы готовы были пожертвовать всем, что дорого человеку, завоевали для нас то, что мы никогда не завоевали бы мечом. Наша Конфедерации с шести штатов разрослась до тринадцати; и я верю в то, что Мэриленд, и так имеющий с нами общее славное прошлое и единые материальные интересы, когда сможет беспрепятственно выражать свою волю, свяжет и свою судьбу с Югом. Наш народ с беспрецедентным единодушием высказался в поддержку великих принципов конституционного правления, с твердой решимостью утвердить с оружием в руках право, которое он не смог обеспечить себе мирным путем. Миллион человек находится сейчас на поле боя с врагом, ведя войну вдоль границы, протянувшейся на тысячи миль. Идут сражения, города осаждаются, и, хотя битва еще не окончена, и удача сейчас не на нашей стороне, конечный успех нашего дела несомненен. Недалек тот час, когда наших врагов раздавит громадное бремя долга, который в результате их попыток подчинить нас приобрел такие устрашающие размеры, что груз его будет давить на многие будущие поколения. Мы столкнулись и с испытаниями и трудностями. Нам не следует надеяться, что их удастся избежать в будущем. Вступая в эту войну, надо было быть готовым к тому, что нашему народу придется многим пожертвовать и заплатить большую цену, как деньгами, так и кровью. Но мы знали, какова ценность того, за что мы боремся, и понимали сущность войны, в которой участвовали. Ничто не могло быть хуже поражения, и любые жертвы были бы ничтожной ценой победы в такой борьбе. Но ситуация имеет и светлые стороны. Эта великая борьба пробудила в людях благороднейшие чувства и лучшие качества человеческой души. Она питает чувства патриотизма, благородства и мужества. Повсюду мы наблюдаем случаи самопожертвования и глубокой преданности великому делу, за которое мы боремся. Ни один народ не проявлял большей решительности, чем та, которая воодушевляет сейчас мужчин, женщин и детей во всех уголках нашей страны. По первому зову наши люди взяли в руки оружие, а жены и матери послали своих мужей и сыновей на битву без слова сожаления. Возможно, Провидению было угодно, чтобы мы узнали ценность наших свобод, заплатив за них такую цену. Воспоминания об этой великой борьбе, об общих славе, жертвах и пролитой крови свяжут наш народ узами гармонии и крепкой любви, став основой единства в политике, братства в чувствах и праведного рвения на войне. Материальные потери прошедшего года были не напрасны. И если так называемая блокада, объявленная нам иностранными государствами, прервала нашу торговлю с ними, она сделала нас самостоятельной и независимой нацией. Блокада, будь она действительной и постоянной, могла бы только способствовать тому, чтобы наша промышленность отказалась от производства товаров для экспорта и занялась поставкой необходимых для нас вещей. С удовлетворением можно признать, что мы ведем войну собственными усилиями. Мы ни у кого не просили и ни от кого не получали помощи. Однако здесь затронуты не только наши собственные интересы. Весь мир заинтересован в том, чтобы мы скорее продолжили торговлю на мировом рынке. Когда независимость Конфедеративных Штатов будет признана другими нациями, и мы сможем свободно преследовать собственные интересы и цели в торговле, Южные Штаты откроют для промышленных стран самые выгодные рынки, когда-либо существовавшие для торговли. Хлопок, сахар, рис, табак, продовольствие, древесина и шкиперское оборудование будут выгодно продаваться. И непрерывности поставок не будет угрожать война. Сила нашей Конфедерации будет слишком велика, чтобы допустить агрессию. Никогда в мировой истории не было народа, чьи бы интересы и принципы не делали его столь преданным мирной политике, как народ Конфедеративных Штатов. Характер производства делает нас слишком заинтересованными в экспортной торговле, чтобы бездумно препятствовать ей. Мы не можем вести захватническую войну, потому что Конституция Конфедерации не признает насильственных объединений. Гражданская война невозможна между штатами, объединившимися исключительно по собственной воле. Правительство добровольного объединения, которое обязательно будет консервативным при обеспечении справедливого и непредвзятого управления внутренними делами, не снижает надежности обязательств Конфедеративных Штатов перед иностранными государствами. В доказательство этого следует помнить о том, что сразу после утверждения своего права на отделение эти штаты предложили принять соглашение, основанное на общей верности обязательствам перед центральным правительством. Дорогие сограждане, после многовековой борьбы, освятившей право англичанина на конституционное представительское правление, наши предки-жители колоний были вынуждены утверждать это врожденное право с оружием в руках. Их усилия увенчались успехом, и они оставили своим потомкам мирное средство против будущей агрессии. Тирания неуправляемого большинства, самая отвратительная и безответственная форма деспотизма, отняла у нас и это право и это средство. Поэтому мы берем в руки оружие, чтобы вновь принести те жертвы, которые приносили наши отцы во имя святого дела конституционной свободы. В самый темный час нашей борьбы временное правительство уступает место постоянному. После серии успехов и побед, покрывших наше оружие славой, в последнее время мы столкнулись с серьезными бедствиями. Но в сердце народа, решившего быть свободным, эти бедствия только укрепили силу сопротивления. Чтобы быть достойными наследия, оставленного нам патриотами Революции, мы должны подражать их героическому упорству, которое превращало их поражения в испытания, лишь очищавшие их патриотизм. Полагаясь на мудрость и добродетель тех, кто вместе со мной примет эту ответственность и поможет мне вести государственные дела; веря в патриотизм и мужество народа, так много примеров которых мы видели на этой войне, я глубоко ощущаю груз ответственности, которую я с неподдельной скромностью приму на себя сейчас. Полностью осознавая, что человеческая власть не способна поддерживать и направлять, я смиренно обращаю свои надежды к Тому, чья милость никогда не оставляет правое дело. Со смиренной благодарностью и любовью, благодаря Провидение, столь явно защищавшее Конфедерацию на протяжении ее недолгого, но полного событиями пути, я вверяю себя Тебе, о Боже, и молю Тебя благословить мою страну и ее дело. |
