|
|
Народ Джорджии, разорвав политические связи с правительством Соединенных Штатов Америки, сообщает штатам, входящим в Союз, и всему миру причины, приведшие к этому разделению. В течение последних десяти лет у нас возникало множество серьезных причин недовольства нашими нерабовладельческими штатами по вопросу рабства. Они пытались ослабить нашу безопасность, нарушить наш внутренний мир и спокойствие, и упорно отказывались выполнять свои четко обозначенные конституционные обязательства по отношению к этому виду собственности. Используя свою власть в Федеральном Правительстве, они стремились лишить нас равноправного пользования общими территориями Республики. Эта враждебная политика наших союзников проводилась все ожесточеннее, что вызывало недовольство и ненависть нашего народа, из-за чего уже много лет две части Союза находятся в состоянии виртуальной гражданской войны. Наш народ, все еще привязанный к Союзу по привычке и национальным традициям, противился переменам, надеясь, что время, здравый смысл и доводы разума помогут избежать, по крайней мере, дальнейших оскорблений, ущерба и угроз. Недавние события полностью разрушили подобные надежды и продемонстрировали необходимость разделения. Наши Северные братья, спокойно выслушав все эти доводы, будучи честно предупреждены о нашем намерении не подчиняться власти авторов всех этих зол и бедствий, подавляющим большинством голосов передали правление Соединенными Штатами в их руки. Народ Джорджии, также спокойно и обстоятельно ознакомившись с существом дела, столь же твердо заявил, что он не подчинится их правлению. Краткая история возникновения, развития и антирабовладельческой политики той политической организации, в чьи руки было передано руководство Федеральным Правительством, полностью оправдывает вердикт, вынесенный народом Джорджии. Партия Линкольна, называемая Республиканской, с этими именем и структурой, возникла недавно. Она считается антирабовладельческой партией. Хотя своими принципами она привлекает в свои ряды неорганизованных защитников политических ересей, запятнавших себя политэкономических теорий, сторонников торговых ограничений, протекционизма, особых привилегий, растрат и коррупции в руководстве Правительства, ее миссией и целью является отмена рабства. Антирабовладельческая политика сделала эту партию государственной силой. Вопрос рабства был большим препятствием еще при создании Конституции. Хотя более низкое положение, политическое и социальное неравенство африканской расы полностью признавалось всеми, было очевидно, что рабство скоро исчезнет из ныне нерабовладельческих штатов, принадлежавших к первым 13. Оппозиция рабству в тех штатах тогда была распространена так же, как и сейчас, поэтому в Конституции прямо говорилось об этом. Но особая аболиционистская партия была создана в Соединенных Штатах только спустя более полувека после образования Правительства. Основной причиной было то, что Север, даже если объединился, не мог бы контролировать обе ветви законодательной власти в течение какого-нибудь периода времени. Поэтому такая организация привела бы либо к беспомощности, либо к свержению Правительства. Материальное процветание Севера в значительной степени зависело от Федерального Правительства, в то время как процветание Юга от него не зависело совершенно. В первые годы существования Республики навигационные, торговые и промышленные интересы Севера стали стремиться к прибыли и росту за счет сельскохозяйственных интересов. Даже владельцы небольших рыболовных суден просили и получали дотации на ведение собственного дела (выплата которых до сих пор продолжается), ежегодно Казначейство выплачивает им 500 тысяч долларов. Торговый флот просил о защите от иностранных судостроительных компаний и от конкуренции в прибрежной торговле. Конгресс удовлетворил обе просьбы, предоставив запретительными актами абсолютную монополию торговому флоту, которая без изменений существует поныне. Не удовлетворенные этими огромными и несправедливыми преимуществами, они попытались максимально переложить бремя своих расходов на общество; им удалось перебросить расходы на маяки, буйки и содержание своих матросов на Казначейство, и сейчас Правительство ежегодно выплачивает более двух миллионов долларов на содержание этих объектов. Торговые и промышленные классы добились также государственного содержания почтовых пароходов и снижения почтовых расходов, освободив свои компании от ежегодной уплаты около семи миллионов долларов, переложив эти расходы под именем почтового дефицита на государственное Казначейство. Промышленные интересы рано вступили в эту же борьбу, систематически требуя государственных дотаций и создания благоприятных условий. Эти интересы затрагивали в основном Восточные и Центральные нерабовладельческие штаты. Держа в руках эти крупные штаты, они обладали большой властью и влиянием, их требования полностью соответствовали их власти. Промышленники и владельцы шахт расчетливо основывали свои требования на особых обстоятельствах и причинах, а не на общих принципах, что уничтожало возражения противоположных интересов. В свою защиту они приводили аргументы о молодости их производства в этой стране, о недостатке труда и капитала, о враждебности законодательства других государств по отношению к ним, о большой потребности в их предприятиях в военное время, о необходимости выплаты значительных сумм по долгу времен Войны за Независимость. Эти доводы побеждали, и они многие годы получали огромные дотации за счет всей страны.
Когда же эти доводы иссякли, они не перестали требовать защиты Правительства, однако на их требования стали обращать меньше внимания – страна осудила принцип протекционизма. После более 30 лет протекционистской политики, обеспечивающей от 15 до 200 процентов стоимости предприятий, был принят акт 1846 года. Он не ставил целью стремительные перемены, но устанавливал принцип; свободная торговля, низкие пошлины и экономия общественных расходов – таков был вердикт американского народа. Южные и Северо-западные штаты поддержали эту политику. Не было практически никакой возможности повернуть эту политику вспять, - во всяком случае, при открытом рассмотрении вопроса.
Эти классы поняли и почувствовали это, и бросились искать новых союзников. Антирабовладельческие настроения Севера давали наилучшие шансы на успех. Антирабовладельческая партия могла надеяться на поддержку только на Севере, но объединенный Север был уже достаточно силен для получения контроля над Правительством и всеми его департаментами, поэтому было решено создать местную партию. Дискуссия о рабстве и время были необходимы для окончательного триумфа партии. Антирабовладельческие настроения, столь распространенные среди населения Севера, долгое время никак не проявлялись; требовалось только поставить этот вопрос, чтобы они переросли в агрессивную деятельность. Этот вопрос встал перед нами. Мы приобрели большие территории после успешной войны с Мексикой, Конгресс должен был управлять ими; вопрос требовал решения относительно рабовладения на этих территориях. Такое положение дел сформировало антирабовладельческие настроения по всему Северу, и развязался конфликт. Северяне-противники рабства, принадлежавшие к разным партиям, отстаивали право Конгресса законом запретить рабство на этих территориях и требовали скорейшей реализации власти Конгресса в этом направлении. Это возмутительное и противоречащее Конституции требование было встречено на Юге очень сдержанно и непреклонно. Мы проливали нашу кровь и платили наши деньги для приобретения этих территорий; мы потребовали разделения этих территорий по ограничительной линии Миссури или равноправного присутствиях на всей их площади. Эти предложения были отвергнуты, возбуждение охватило всех, и велика была угроза общественных беспорядков. Позиция Юга была непоколебима. Ценой этого приобретения были кровь и средства обеих частей страны – всей страны, поэтому и земли должны были принадлежать всем на принципах равенства и справедливости.
Конституция не делегирует Конгрессу полномочий препятствовать деятельности какой-либо из сторон, поэтому наши действия были оправданы Конституцией. Наши права подтверждались деятельностью Правительства с самого начала. Рабство было запрещено на территориях к северо-западу от реки Огайо декретом 1787 года. Этот декрет был принят еще старой конфедерацией с согласия штата Вирджиния, которому принадлежали эти земли, следовательно, данный вопрос необходимо было рассматривать в соответствии с присущими ему особыми обстоятельствами. Правительство Соединенных Штатов претендовало на эти территории в соответствии с мирным договором 1783 года с Великобританией, получила эти территории по уступке от Джорджии и Северной Каролины, по мирному договору с Францией и по мирному договору с Испанией. Эти приобретения значительно превышали изначальные границы Республики. Во всех этих приобретениях политика Правительства была одинакова. Оно предоставляло их для поселения всем гражданам штатов Союза. Они переезжали туда со всей своей собственностью (включая рабов). Личность и собственность каждого одинаково защищались властями, пока население не стало достаточно многочисленным и способным охранять себя и выполнять функции самоуправления, когда их приняли в Союз на равных условиях с другими штатами, при условии, что они могут принять для себя любой тип республиканского устройства.
При такой равно справедливой и выгодной политике каждый шаг новых сообществ был отмечен законом и порядком, стабильностью и ростом, миром и процветанием, пока они в качестве крупных и процветающих республик не вступили в братство Американских Штатов. В 1820 году Север попытался изменить эту мудрую и успешную политику, потребовав, чтобы штат Миссури не принимался в Союз, пока собственная конституция не запретит рабство на его территории. После жестокой и продолжительной борьбы Северу пришлось уступить, но его политика и позиция привели к принятию поправки к закону о принятии Миссури, запрещающей рабство на всех территориях, полученных от Франции и лежащих к северу от 36º 30′ северной широты и за пределами Миссури. В момент принятия поправки глубокоуважаемый г-н Мэдисон объявил ее противоречащей Конституции. Г-н Джефферсон осудил это ограничение и, предвидя его последствия, предсказал, что оно приведет к распаду Союза. Его предсказание теперь стало историей. Север потребовал применения принципа запрета рабства на всей территории, полученной от Мексики, и всех других землях, принадлежащих государству на тот момент и приобретенных в будущем. Это было демонстрацией его намерения присвоить себе все государственные земли, принадлежащие и приобретенные в будущем Соединенными Штатами. Сама претензия была менее наглой и возмутительной, чем причина, которая за ней стояла. Этой причиной было ее намерение ограничить и впоследствии запретить рабство во всех штатах, где оно еще существовало. Юг единодушно объявил о своем намерении противиться запретительному принципу до конца. Этот вопрос, наряду с группой вопросов, касающихся того же предмета, в конце концов был решен не в пользу принятия запретительного законодательства.
Президентские выборы 1852 года привели к полному свержению сторонников ограничений и их товарищей по партии. Непосредственно после выборов антирабовладельческая часть проигравшей партии решила объединить все силы Севера, протестующие против рабства и в своей политической борьбе сделать ставку на их неприятие рабства. Это и есть партия, которой народ Севера доверил Правительство. Они подняли свои флаги в 1856 году и были разгромлены. Они снова вступили в борьбу за президентство в 1860 и победили.
Отмена рабства на новых территориях, всеобщая враждебность по отношению к нему, равенство черной и белой рас, невыполнение всех конституционных гарантий в этом вопросе смело декларировались лидерами партии и приветствовались ее последователями.
С этими лозунгами на знаменах и словами на устах большинство северян требует, чтобы мы приняли их правление.
Отмена рабства на территориях является ключевым принципом этой организации.
В течение сорока лет этот вопрос рассматривался и обсуждался в залах Конгресса, перед народом, в газетах и судах. Большинство северян в 1860 году решили этот вопрос в свою пользу. Мы отказываемся подчиниться этому решению, и в подтверждение нашего отказа мы обращаемся к Конституции нашей страны, где не говорится ни о каких полномочиях исключать нас из Союза. Мы обращаемся к деятельности нашего Правительства в первые тридцать лет его существования, чтобы полностью опровергнуть точку зрения, по которой такие полномочия необходимы или допустимы для осуществления любых полномочий по отношению к новым территориям. Мы обращаемся к мнению значительного меньшинства северян, достигающего более трети населения, поддерживающего единодушный призыв Юга против подобной узурпации; и, наконец, мы обращаемся к решению Верховного Суда Соединенных Штатов, высшей судебной инстанции страны, вынесенного в нашу пользу. Эти доказательства должны показать, что мы никогда не отказывались от этого права. Поведение наших противников подсказывает нам, что если когда-то мы от него и отказывались, сейчас самое время вернуть его себе.
Бесчестное поведение наших противников не связано с действиями, которые могли бы прославить их или какую-то часть Союза. Они будут довольны, если просто причинят нам вред. Конституция гласит, что лица, обвиненные в преступлениях в одном штате и бежавшие в другой, должны быть возвращены по запросу исполнительного органа штата, из которого они бежали, чтобы предстать перед судом там, где было совершено преступление. Казалось бы, трудно выразить мысль менее двусмысленно, однако на протяжении более двадцати лет нерабовладельческие штаты, как правило, совершенно отказывались выдавать нам лиц, обвиненных в преступлениях, касающихся собственности на рабов. Наши собратья вероломно укрывают всех преступников, стремящихся лишить нас собственности или использующих ее для уничтожения нас. Выполнение этой статьи Конституции – дело исключительно их совести, нам в этом отказано, мы бесправны в Союзе, поэтому мы обращаемся к международному праву.
Еще одно положение Конституции требует от них выдачи лиц, избегающих трудовой повинности. Это и только что упоминаемое положения были нашими основными причинами вступления в конфедерацию с Северными штатами. Если бы не было этих положений, мы, безусловно, не приняли бы Конституцию. На четвертый год существования Республики Конгресс принял закон, обеспечивающий выполнение этого важного положения. Действенность этого акта в значительной степени зависела от действий местных судебных органов в штатах. Нерабовладельческие штаты обычно отменяли все законы, способствующие выполнению этого акта, и назначали наказания гражданам, чья верность Конституции и присяга заставляла их выполнять свой долг. Тогда в 1850 году Конгресс принял акт, передающий федеральным должностным лицам все полномочия на реализацию этого обязательства. Этот закон, введение которого было абсолютно необходимо для защиты конституционных прав, был мгновенно встречен яростными проклятиями и всеми мыслимыми формами враждебности. Верховный Суд и все местные суды (за единственным и временным исключением верховного суда Висконсина) единогласно подтвердили конституционность каждого положения этого закона. Тем не менее, до настоящего момента он остается мертвым письмом в каждом нерабовладельческом штате. Мы слышали их обещания, их клятвы соблюдать и исполнять его, но неудачливый истец, даже сопровождаемый федеральным чиновником с мандатом высшей судебной власти, везде встречается обманом, силой и законодательными актами, направленными на то, чтобы обмануть его, противодействовать и отказать ему. Истцов безнаказанно убивают, представителей закона избивают бесчинствующие толпы, подстегиваемыми разжигающими призывами со стороны высших должностных лиц этих штатов, поддерживаемых законодательством, противоречащим ясно выраженным положениям Конституции и обыкновенным принципам человечности. В некоторых штатах нашего Союза гражданин не может спокойно передвигаться по дорогам со своим слугой, сопровождающим его по доброй воле, без того, чтобы по закону его не объявили преступником и не подвергли позорным наказаниям. Трудно представить себе, что можно пострадать еще больше от враждебности, чем мы страдаем от братства таких братьев.
Государственные законы цивилизованных стран требуют, чтобы государство удерживало своих граждан или субъектов от совершения действий, нарушающих мир и безопасность другого государства, или от попыток поднятия восстания, подрыва безопасности, нарушения спокойствия соседей. Наша Конституция также дает Конгрессу полномочия наказывать все нарушения международного права.
Эти здравые и справедливые принципы признавались справедливыми людьми во всех странах и во все времена; но они полностью игнорируются жителями Северных штатов, а Федеральное Правительство неспособно их отстоять. Вот уже двадцать лет аболиционисты и их союзники в Северных штатах постоянно пытаются разрушить наши институты, поднять восстание и войну рабов в наших штатах. Они засылают к нам эмиссаров для достижения этих целей. Некоторые такие действия получили на национальных собраниях публичное одобрение большинства лидеров Республиканской партии, тех людей, которые сейчас правят нами. Эти попытки однажды уже привели к действительному вторжению в один из рабовладельческих штатов, и те убийцы и поджигатели, которым удалось сбежать и уйти от справедливого наказания, нашли братскую поддержку в Северных штатах.
И эти люди говорят, что Союз должен быть сохранен.
Таковы мнения и методы Республиканской партии, которую люди сами избрали для руководства Федеральным правительством по Конституции Соединенных Штатов. Нам известно их предательство, нам известны их жалкие отговорки, которыми они оправдывают невыполнение своих прямых обязательств. Если мы подчинимся им, это будет наша вина, а не их. Народ Джорджии всегда стремился сохранить этот Союз, это соглашение, он никогда не пытался уйти от своих обязательств, он никогда не пытался создать новое правительство, он боролся за сохранение своих вечных прав, данных Конституцией. Но он знает цену прав, записанных на бумаге, когда они попадают в предательские руки, поэтому он отказывается доверить свои права правителям, навязываемым нам Севером. Почему? Потому что их принципы и политика отняли 3 миллиарда долларов нашей собственности на общих территориях Союза, запретили рабство именем Республики в тех штатах, где оно существует и отменили защиту этой собственности федеральными законами. Потому что они, несмотря на все торжественные обязательства и обещания, укрывают воров и поджигателей, которые посягают на нашу собственность. Потому что они лелеют мысль о том, чтобы разрушить наше общество и не только лишить нас нашей собственности, но и уничтожить нас самих, наших жен и детей, разорить наши дома, наши алтари и очаги. Во избежание этих зол мы возвращаем себе полномочия, делегированные нашими отцами Правительству Соединенных Штатов, и отныне будем искать новых хранителей нашей свободы, равенства, безопасности и спокойствия.
[Одобрено во вторник, 29 января 1861 года]
|